Власти Китая, опасаясь сепаратизма в провинции Синцзянь, подвергают притеснениям этнические меньшинства: уйгуров, казахов, киргизов и монголов. От них требуют отказаться от родного языка и религии – в соответствии с доктриной "этнической гармонии" и "одной семьи".
Тех, у кого есть связи с Казахстаном, китайские власти называют "людьми с двойным сердцем" и отправляют в лагеря "политического перевоспитания". В лагерях читают лекции о компартии Китая, заставляют петь патриотические песни и говорить только по-китайски.
Живущие в Казахстане родственники задержанных месяцами не знают, что с ними случилось.
Свидетельства подвергшихся "перевоспитанию" и их родственников – в фильме Константина Саломатина и Юлии Вишневецкой.
Гражданин Китая, этнический казах Орынбек Коксебек провел 5 месяцев в китайском лагере "политического перевоспитания":
То, что происходило там, никогда не уйдет из моей памяти. Если мы нарушали правила и разговаривали между собой, нас сажали в маленькую узкую и холодную комнату. Там было очень страшно и холодно.
Сокамерники успокаивали меня и делились советами. Они помогали мне учить песни, потому что если не выучишь, могли не кормить 7 дней. Мне сказали – если я не выучу песню, то мне не будут давать еду 7 дней.
Сразу при входе я получил палкой, потому что забыл слово "Дао". Меня и человека рядом избили за это. И на следующий день мы попали в больницу с травмами.
Они повели нас на второй этаж, там было человек девять, и все разговаривали на китайском, ни один не говорил на казахском. Я чувствовал там себя немым.
Ночью ложусь, с рук наручники снимают, но ноги так же закованы. Днем сижу в камере, стены полностью исписаны китайскими иероглифами.
Однажды нас всех побрили и начали делать то же самое с женщинами. Они начали делать это с бабушкой лет 70. Я резко встал с места и побежал на китайского солдата, но меня ударили сзади палкой, и я потерял сознание.
Я рассказал абсолютно все про себя, потому что боялся их: что был в Казахстане, получил гражданство, что там у меня есть имущество, дом. В конце, когда я повторил, что не понимаю их, они сказали: сейчас поймешь. И потащили меня к колодцу. Их было четверо. Колодец был где-то в здании. Они опустили меня в колодец и полили водой. Не знаю, что это за вода, но я потерял сознание.
Я хотел наложить на себя руки, но ребята меня спасли. Это было на седьмой день. Я хотел наложить на себя руки в туалете, но не знал, что там есть камеры. Оказывается, наверху везде висели белые камеры и красные, какие-то из них записывают, какие-то прослушивают, я не понял. Я зашел в туалет и хотел задушить себя там одеждой, которую мне сестра купила.
♦
Студентка, которая приехала из Казахстана домой в Китай на каникулы и была отправлена на "перевоспитание" на 6,5 месяцев. Сделала серию рисунков о лагерях "перевоспитания". Пожелала остаться анонимной.
Я кричала полицейским: зачем вы меня арестовали? Как я буду продолжать учебу в Казахстане? А полицейские ответили: ты в Китае, ты должна слушать нас и подчиняться. Ты должна мыслить китайскими ценностями и смотреть на мир китайскими глазами. И никогда больше не думай об учебе за границей. Они пригрозили мне электрошоком, если я не буду с ними вежливо говорить.
Они сказали мне показать руки, опять надели наручники, и полицейский подписал бумагу вместо меня. Полицейский спросил своего начальника: на 15 дней или на 6 месяцев? И тот ответил: на 6 месяцев и 15 дней.
Меня отвели в камеру номер 8, там было больше 20 человек. В той же комнате – туалет и камера наблюдения на 360 градусов. В одной комнате спали, ели и ходили в туалет. Ислам – нельзя, намаз делать нельзя, "Аллах Акбар" и "Бисмиллях" говорить нельзя.
Во время еды мы должны были говорить по-китайски: "Си Цзиньпин, живи, живи 10 тысяч лет". Каждый день мы повторяли, что Китай очень сильный, что это страна номер один в мире в бизнесе и экономике, что у нас полтора миллиарда человек, и все живут счастливо и богато.
♦
Муралы Гулден, 13-летняя девочка, мать которой была задержана в Китае. Живет в Казахстане с отцом.
Я учусь в восьмом классе. Мою маму 4 ноября 2017 года поймали сразу же, как она пересекла границу. Прошел год, как мы не видели маму, и мы очень скучаем.
Есть еду, которую я готовила, было невозможно, – мне было 12 лет, все масло капало на меня, еду я готовила вся в слезах. Отец тоже не умеет готовить, ему уже больше 50 лет. Когда в слезах готовишь – то масла мало, то соли много.
Я не знала, что делать. Я не умела делать уборку дома. Дома всегда было грязно, я в школе. Стыдно было, когда домой кто-то приходил.
♦
Туран Тилеубайкызы, гражданка Казахстана, поехала встретиться с мужем, гражданином Китая, на погранпункт Хоргос:
Я увидела, что они подняли моего сына и бросили в машину, полицейские заломили мне руки, чтобы затолкнуть в машину, толкнули меня к сыну, и полицейский, который был внутри, схватил меня за одежду и потащил. Мой сын застрял между сиденьями вниз головой, и полицейские говорили ему вести себя тихо.
С того дня я не получаю никаких вестей о моем муже. Китайская полиция его задержала, и я даже не знаю, жив он или нет. С ним была моя сестра, о ее судьбе я тоже ничего не знаю.
Юлия Вишневец, "Радио Свобода"
