Сайту Север.Реалии стало известно о двух случаях, когда мобилизованных российских военных бросили на произвол судьбы. В первом полторы сотни артиллеристов приписали к пехоте и бросили без снабжения где-то под Донецком. Во втором – военнослужащего в наказание за проступок оставили на базе под Мелитополем одного и без оружия. Корреспондент Север.Реалии поговорил с родственниками артиллеристов и с забытым пехотинцем.
– Пятого января, когда мой муж уезжал в зону СВО вместе с другими мобилизованными из Саратовской области и Башкортостана, он заикнулся, что, скорее всего, попадёт в пехоту, – рассказывает жительница Энгельса Саратовской области Дарья Бумарскова. – Я опешила: три месяца их обучали как артиллеристов, формировали из них противотанковый дивизион. Какая пехота? 15 января стало известно, что они выходят на позиции в составе пехоты. Им не дали даже переучиться!
Дарья Бумарскова – одна из тех, кто в последние дни рассылает в мессенджерах и социальных сетях открытое письмо жён мобилизованных с призывом к военному командованию отправить их детей и мужей "воевать по назначению" – то есть убивать украинцев с меньшим риском для жизни. Жёны и матери военных пытаются добиться максимальной огласки, чтобы их мужей и сыновей артиллеристов не отправляли воевать в пехоту.
Нам, обычным людям, эта война вообще не нужна!
"Наши мужья, сыновья и братья честно выполняют свой воинский долг, – говорится в письме. – Но они не получили должного обучения в составе пехотных подразделений, [которые] имеют свою специфику в части огневой и тактической подготовки. Такое использование людей указывает на отношение к ним как к пушечному мясу".
Подобное решение бросает тень на уровень профессионализма командиров, считают авторы письма: "Потрачено время и силы на слаживание и отработку действий именно в качестве артиллеристов, но эти навыки не будут эффективно использоваться. Государством потрачены средства на подготовку впустую. Самое главное – отправлять людей на войну необученными, значит предавать их".
– Если не ошибаюсь, в их дивизионе было 156 человек, – рассказывает Дарья. – Их всех мобилизовали 25 сентября – кого из Саратовской области, кого из Башкортостана. Привезли их на полигон под Саратов, поселили в палатках. Приписали к военной части № 49881. Стали обучать их как артиллеристов. На Новый год многим дали увольнительную, чтобы они смогли провести праздник с родными. Ведь семьи не видели их три месяца! А четвертого января все вернулись в часть.
Дату отправки – 5 января – мобилизованным, по словам Дарьи, назвали в тот же день.
– Кто смог, те приехали своих мужей и детей проводить, – говорит Дарья. – Вот тогда-то муж мой и заикнулся, что, мол, наверное, он попадет в пехоту.
Родные знали только одно: новоиспечённые артиллеристы отправляются в зону "специальной военной операции". Куда именно, им, конечно, никто не сообщил.
– В итоге чей-то муж позвонил уже оттуда, признался, что мужики практически стоят под Донецком и что "нас прикрепили к пехоте", – вспоминает Дарья. – А потом начались звонки и от других военнослужащих. Все они звонили матерям и жёнам со словами: "Бейте во все колокола! Не дайте отправить нас воевать не по нашему назначению!"
Женщины написали открытое письмо, которое стали активно распространять в сети. Кроме того, копию этого письма они с нескольких адресов направили в военную прокуратуру. Обратились с ним к губернатору Саратовской области Роману Бусаргину.
– Мы писали ему в личные сообщения во "ВКонтакте" и в инстаграме, – говорит Дарья. – От него пришел ответ, что он передал наше обращение в Министерство обороны. Это же письмо мы отправляли нескольким депутатам в Уфе. Но пока от них никакого ответа не было.
14 января Роман Бусаргин опубликовал пост в телеграме о том, как "встретился с нашими мобилизованными в одном из пунктов их временной дислокации". Рассказал в нём, как решает насущные проблемы семей мобилизованных, но ни словом не упомянул ситуацию с артиллеристами, которых разжаловали в пехотинцы.
Сейчас, по сведениям Бумарсковой, 156 человек мобилизованных "буквально забыты" на территории "ДНР".
– Мой муж мне написал, что они приписаны к 111-й бригаде, – объясняет Дарья. – Раньше жена командира взвода писала, что наши мужья якобы прикреплены к войскам "ДНР" к 110-й бригаде отдельного стрелкового полка в сторону Мариуполя. Сейчас она молчит и никаких сведений не дает вообще. Вся информация приходит к нам от мужей.
Утром проснулся, а моего взвода, последнего из моего полка, на месте нет. Я остался один
Бумарскова говорит, что, судя по рассказам мобилизованных, о них просто забыли: живут в ужасных условиях, без воды и еды, снабжением никто не занимается. Солдаты питаются на те деньги, что присылают им жёны.
– Солдаты со своим командиром сами выезжают в город, где покупают себе еду, – говорит она. – Недавно скидывались все вместе, чтобы приобрести тепловые пушки. Об этом мне рассказывал мой супруг. Там, где они живут, нет воды. Поэтому они сами копают себе туалет. Сами покупают себе газовые плиточки и баллоны, чтобы погреться и приготовить поесть. Снаряжение ужасное. Бронежилеты выдали маленькие. Мой муж крупный мужчина. Говорит: этот бронник мне как топик, ни от чего не защищает. В итоге он вынул пластины из бронника и положил их в карманы жилета-"разгрузки". Говорит, что так надёжнее и защита лучше.
На еду и тепловые пушки они с другими жёнами и матерями готовы скидываться, говорит Дарья, но их пугает то, что артиллеристы пойдут в пехоту без обучения: "Если они пойдут воевать не по своему назначению, мы просто многих потеряем".
– Когда муж получил повестку, он нормально отреагировал, как мужик, – говорит Даша. – В отличие от меня. Я-то была в ужасе. Будь у него шанс откосить, не пойти, я бы всё сделала, чтобы он туда не пошёл. Как любая из нас – жена, сестра, мать, – я очень переживаю. Нам, обычным людям, эта война вообще не нужна!
Бумарскова растит сына и недоумевает, какой именно долг должен отдавать родине её муж, если он рос так же, как и её сын.
– Я его сама родила, сама ращу, садик, потом школа – всё сама, – говорит Даша. – На детские пособия я не прохожу. Откуда у моего мальчика накопится долг перед государством? И точно так же растила сына моя свекровь.
Забытый под Мелитополем
11 января около семи вечера в штаб саратовского отделения партии "Яблоко" дозвонился человек, который назвался мобилизованным и военнослужащим 98-го полка. Объяснил, что его подразделение собиралось уходить, но по какой-то причине его хотели оставить в месте дислокации. Просил о помощи, так как находится в зоне активных боевых действий и опасается за свою жизнь.
Звонившим, как удалось выяснить корреспонденту Север.Реалии, оказался 28-летний Андрей Марунов из села Звонарёвка Марксовского района Саратовской области. Оттуда же и был мобилизован 21 октября 2022 года. Личность Марунова корреспонденту удалось подтвердить.
– В учебке я был до 16 декабря, – рассказал Андрей. – Меня приписали к 98-му полку, в зону СВО отправили в составе первого батальона, третьей роты, третьего взвода. На место первичной дислокации мы прибыли то ли 21, то ли 22 декабря. Мы тут несли службу, караулили, готовились выдвигаться на позиции.
Взвод Марунова оставался на месте дислокации еще третьего января. Именно в тот день, по признанию мобилизованного, его в наказание перевели из разведчиков в пехотинцы.
– Командир взвода сказал мне, что я плохо себя веду, – рассказывал Марунов. – Фамилию я его не знаю, я его два раза видел всего. Но он велел сдать оружие. Я оружие разведчикам сдал, а новое – у пехотинцев, еще не получил. Это вечером было. Спать меня отправили отдельно. Там у нас не казармы, так и не объяснишь. В общем, спал я отдельно ото всех. Утром проснулся, а моего взвода, последнего из моего полка, на месте нет. Я остался один.
Когда место дислокации покинул 98-й полк, на его место зашёл 55-й полк. Но командование 55-го полка Марунова с собой брать тоже не собиралось.
– Я сообщил им откуда я, они связались с 98-м полком, – объяснял Андрей. – Командование моего полка вроде как пообещало, что за мной пришлют транспорт. Но по факту не прислали никого. Только каждый день завтраками кормили – "завтра, завтра".
Марунов стал дозваниваться по всем известным ему номерам: в военную прокуратуру, в Генштаб, на горячую линию Министерства обороны. По его словам, везде информацию принимали к сведению, но дело с мертвой точки не сдвигалось. 55-й полк тоже начал готовиться к выходу на позиции, и постепенно военнослужащие стали покидать место дислокации под Мелитополем.
На вопрос – не лучше ли остаться в тылу, чем пытаться догнать свой полк, чтобы выйти с ним на боевые позиции, Марунов отвечает так:
– Я лучше туда поеду, чем останусь здесь. Дело не в том, что тут холодно или голодно. И вроде как мирно. Это всё-таки оккупированная территория. Тут всякое может быть. Уйдут последние военные, и сразу же появятся мародёры. Они, как говорят, свидетелей не оставляют. А у меня даже оружия нет.
Вдруг, если я назову место, где он находится, я выдам военную тайну?
Через пару дней, когда 55-й полк практически покинул место дислокации у моря, Марунов признался, что готов попроситься на постой к местной продавщице, чья дочь, по его словам, ушла воевать в ополчении "ДНР". Только бы не оставаться на территории базы одному.
За комментарием, как вообще могла сложиться такая ситуация, что военнослужащего в наказание оставили одного на базе без оружия, корреспондент Север.Реалии обратился к депутату Саратовской областной думы, Герою России Александру Янкловичу. Янклович поддерживает связь с командованием полков, сформированных в Саратовской области, ведёт патриотический телеграм-канал. От комментариев он отказался.
В процессе сбора информации на корреспондента вышел командир 98-го полка и с ходу, даже не представляясь, спросил: где сейчас Марунов? На осторожный вопрос, а вы вообще кто, ответил: "Я его командир". И нетерпеливо добавил: "Ну так где он?" – "Откуда я знаю, что вы его командир? Вдруг, если я назову место, где он находится, я выдам военную тайну? Скажем так, он там, где вы его оставили. С места вашей последней дислокации он никуда не уходил". – "Ну тогда скажите ему, чтобы он звонил на этот номер. Скажите, что звонил "Север".
В итоге за Маруновым приехали и забрали его на позиции 98-го полка. Но сложилось впечатление, что сделали это только потому, что историей заинтересовались СМИ.
Заместитель председателя саратовского "Яблока" Кирилл Румянцев, который и принял первый звонок от мобилизованного, говорит, что с подобными историями "яблочникам" в Саратове сталкиваться еще не приходилось. Хотя с просьбами о помощи по военной тематике в штаб обращаются довольно часто.
– Нас регулярно просят о помощи, особенно много звонков – по 10–15 в день – было в феврале-марте, а также в сентябре прошлого года. Как правило, обращаются родственники, которые жалуются на незаконные действия военкоматов или руководства военных частей. Сейчас таких обращений стало меньше. В основном люди просят помощи материальной из-за тяжёлого финансового положения. По поводу СВО обращения носят гуманитарный характер ("могли ли вы организовать доставку продовольствия до наших бойцов"), – объясняет он.
По мнению Румянцева, все российские военнослужащие, в том числе мобилизованные, должны вернуться домой к своим семьям и родителям.
– Это нужно сделать в кратчайшие сроки во избежание дальнейшего кровопролития и жертв с обеих сторон. В связи с этим жизненно необходимо для наших земляков – прекращение огня, обмен пленными (всех на всех) и возобновление переговоров на основе уважения к нормам международного права, территориальной целостности государств и их суверенитета.
- В гарнизонные суды Южного военного округа поступили иски контрактников, требующих увольнения по различным причинам – от личных обстоятельств до нежелания участвовать в войне с Украиной. Но с конца сентября суды массово отказывают им в этом, ссылаясь на действие указа президента Владимира Путина о мобилизации.
- С октября в рамках мобилизации региональные и муниципальные власти снабжают российскую армию различной продукцией – от автотехники до обмундирования, беспилотников и прицелов. В регионах юга России уже проведены первые госзакупки для контрактников, деньги на войну приходится выкраивать из местных бюджетов, и без того дефицитных.
Форум