СМИ Кадырову не верят.
Когда какие-либо вооруженные лица в различных странах устраивают нападения на полицейских или мирных граждан и местные власти объявляют их "террористами", то часто вслед за ними и иностранные СМИ начинают использовать этот термин. С Кадыровым не так.
Комментируя недавний инцидент в Шали, в результате которого погибло двое полицейских и трое нападавших, глава Чечни заявил в своем инстаграме: "Установлено, что все трое являются находящимися в федеральном и оперативном розыске террористами, завербованными Иблисским государством".
Правозащитники и оппозиция обвиняют Кадырова в управлении Чечней как собственной вотчиной, где широко распространены пытки и похищения людей, и происходит это под контролем Москвы.
"Исламские повстанцы" ("Islamic insurgents") - так названы ребята в английской версии одного из самых авторитетных международных СМИ, агентстве "Франс-пресс". А еще они - "нападавшие" ("assailants") и "джихадисты" ("jihadists"). В новости нет никакого указания на терроризм или нелегкую долю Кадырова в борьбе с этим явлением. Вместо этого отмечается, что "правозащитники и оппозиция обвиняют Кадырова в управлении Чечней как собственной вотчиной, где широко распространены пытки и похищения людей, и происходит это под контролем Москвы".
Взгляд турецкий, саудовский, эмиратский…
В изложении новости другими изданиями не вся информация дошла до публики в первозданном виде.
Турецкий англоязычный "Дейли сабах" заменил в главной части чеченских "повстанцев" на "боевиков" ("militants"). Абзац про пытки редакторы оставили.
Саудовские газеты деликатно обошли стороной образ "пыточника" и "похитителя людей", зато одна из них, "Ыказ", оставила термин "исламские повстанцы". "Эр-Рияд" почему-то заменила его на "радикальные повстанцы" ("mutamarriduun mutatarrifuun").
О пытках упомянули бахрейнские, ливанские и египетские СМИ.
"Повстанцами" шалинцев также назвала бахрейнская газета "Аль-Уасат", египетский официальный информационный портал "Аль-Йоум ас-сабиы", ливанская газета "Ан-Нахар".
"Террористами" нападавших назвала лишь эмиратская газета "Аль-Иттихад", в заголовке. Однако в самом тексте они представлены "боевиками" ("musallahuun"). При этом, упоминая действия вооруженного подполья в декабре 2014 года в Грозном, эмиратские редакторы рассказали об "ожесточенных боях между повстанцами и силами безопасности".
Террористами шалинских врагов Кадырова отказались считать даже российские государственные СМИ.
Отметим, что террористами шалинских врагов Кадырова отказались считать даже российские государственные СМИ: РИА "Новости" и "ТАСС", а вслед за ними и "Russia Today" сообщили о "боевиках", а не "террористах". Даже передавая слова Кадырова, они не стали цитировать "неудобную" часть его речи.
"Повстанцы" в Чечне и Сирии, а в Дагестане?
Термин "повстанцы", используемый для обозначения ополчившихся против местной полиции чеченцев, звучит по-арабски как "mutamarriduun". Примечательно, что тем же словом СМИ арабских государств, выступающих за смещение президента Башара Асада, зачастую называют представителей сирийской вооруженной оппозиции. Так же было и с ливийскими революционерами, воевавшими против Муаммара Каддафи на волне "арабской весны".
Может быть, всех, кто вступил в схватку с олицетворяющими власть оперативниками, автоматически записывают в "повстанцы"? Нет.
Непросто найти в интернете новость, где о дагестанцах было бы сказано "повстанцы".
Информируя об убитых силовиками в спецоперациях на территории Дагестана, к примеру, и арабские, и западные СМИ, как правило, используют слово "боевики" ("militants", "musallahuun"). Непросто найти в интернете новость, где о дагестанцах было бы сказано "повстанцы".
Таким образом, в глазах большинства зарубежных СМИ, если чеченец взял в руки оружие и напал на местного полицейского, то он "повстанец". Чаще всего для редакции не имеет значения, присягал ли парень лидеру экстремистской организации ИГИЛ: максимум, могут добавить, что он "связан с группировкой ИГИЛ". От этого он не перестает быть "повстанцем". А вот если действие происходит, к примеру, в Дагестане, то представитель вооруженного подполья становится "боевиком".
Это может означать, что в мире склонны рассматривать вооруженные стычки в Чечне как революцию, а в Дагестане - как разрозненные вспышки недовольства.
